Почему оцифровка архивных медицинских данных – необходимость? Интервью с Павлом Чекелем
Представляем вашему вниманию интервью с Павлом Чекелем, техническим директором компании «Ваш архив».
- Добрый день, Павел! Компания «Ваш Архив» имеет большой опыт работы, в том числе, с медицинскими организациями. Поделитесь вашими впечатлениями и опытом – какова специфика работы с лечебно-профилактическими учреждениями?
- Медицинская сфера — это весьма зарегулированный сегмент, в котором соблюдение требований, информационной безопасности и закона «О персональных данных» имеет существенное значение. Это понятно, ведь медицинские данные, тем более, в соединении с персональными, являются чувствительными. Соответственно, обращение с ними требует пиетета и обеспечения функции в части информационной безопасности. Однако следует понимать, что «добуквенное» исполнение всех законов, предписаний и методических указаний, которые сегодня есть, могут «поставить крест» на автоматизации. Дело в том, что речь идёт о хранении массивов данных, причём чувствительных данных, и чтобы предусмотреть все риски и защититься ото всех возможных угроз, описанных в модели, потребуются серьёзные капиталовложения. Поэтому в данном вопросе у меня есть надежда на то, что рано или поздно возникнет гостеховская платформа, которая обеспечит часть функций и снимет эту обязанность с производителей софта. Или, по крайней мере, обеспечит методическую поддержку решений, которые принимаются. И, во-вторых, я считаю, что, по принципу Парето, выполнение 20 % наиболее разумных требований закрывает 80 % возможных потенциальных утечек информации. Поэтому здесь важно соблюдать баланс для обеспечения развития отрасли между требованиями информационной безопасности и продвижением в части развития информационных технологий медицины.
- Сейчас распространено мнение, что бумажный документооборот рано или поздно сойдёт на нет. Как вы считаете, что делать с добровольными информационными согласиями, под которые на данный момент вообще нет сервисов?
- Поскольку мы пришли из архивной отрасли, то в основном, действительно, работали с бумажными носителями. В медицинских учреждениях накоплены большие массивы бумажных документов. Проблема заключается в том, что в каких-то ЛПУ в течение пяти последних лет, где-то – восьми, где-то – десяти, данные обрабатываются внутри медицинских информационных систем. Получается, что у некоторых пациентов часть истории болезни находится на бумажном носителе, а часть – в электронном, и, если человек поступает в разные отделения одного и того же медицинского учреждения, в каждом из них на него заводятся локальные карточки. Аналогичная ситуация – в медико-социальной экспертизе, когда при обращении в разные бюро данные оседают в разных местах, и до обращения к архивам центральный офис их просто не видит. Здесь я вижу большой потенциал в том, чтобы в рамках проекта цифровой трансформации и оцифровки архивов постараться извлечь из них максимальную пользу, привести к формату, поддерживаемому медицинскими системами, и обеспечить поступление информации из бумажных архивов в существующие информационные системы. Это позволит создать профиль, создать электронного двойника пациента.
Очевидна ценность этого и для научных медицинских исследований: чем больше и чем глубже массив данных, которыми оперируют исследователи, тем достовернее полученные ими выводы и результаты.
Соответственно, наша работа по оцифровке данных будет полезна как для науки, так и для оперативной работы медицинских учреждений. Есть и вероятность того, что со временем какие-то архивные данные будут списаны и уничтожены, а значит, информация будет потеряна. Поэтому важно зафиксировать её сейчас в цифровом виде, чтобы не потерять информационный след и дать возможность медикам и учёным работать с ним.
Что касается персональных данных и прав на доступ к ним в целом, есть методика, которая позволяет сегментировать эти данные и в случае включения пациента в единый информационный контур выдавать персональные разрешения на доступ к ним по запросу. На сегодня, когда пациент подписывает согласие на обработку данных, он подписывает его достаточно абстрактно (номинально). По закону, в согласии должны быть перечислены все контрагенты, все данные, которые подвергаются обработке, и цели, с которыми они будут обрабатываться. Заранее это предусмотреть невозможно. Получается, с одной стороны, по закону требование должно выполняться, а с другой – оно не работоспособно. Поэтому те методики, что я знаю, которые применяются в Европе, заключаются в том, что данные, которые находятся в хранилище, деперсонализированы. Другими словами, для того чтобы связать персональные данные пациента с историей болезни, необходимо дополнительное разрешение. Но взаимодействие между медицинскими, страховыми, социальными учреждениями требует этого доступа. На мой взгляд, в таком случае целесообразно получать согласие пациента на отправку данных конкретному специалисту или в конкретное учреждение с конкретной целью. Это, во-первых, будет просто и не потребует подписания дополнительных бумажек, т. к. может быть сделано через Госуслуги как защищённую платформу, с которой многие пациенты уже так или иначе работают и привыкли к ней. На мой взгляд, это станет оптимальным решением, которое позволит пациенту знать, куда его данные ушли, а врачу – получать необходимые ему данные и иметь осознанно подтвержденный доступ от пациента.
